Героические будни обычных девчонок
Сельские труженики обеспечивали фронт и город самым необходимым, забывая о себе.
Роберт Рождественский сказал: «Ежедневное горе – не горе, ежедневная ноша не давит». Но со времён Великой Отечественной войны прошло почти 80 лет, а труженица тыла Валентина Воронина до сих пор помнит тот ежедневный труд, голод и холод, которые тяжёлой ношей легли на её неокрепшие плечи.
– 15 лет мне было, как война началась, работали наравне со взрослыми, – неторопливо рассказывает Валентина Михайловна. – Сенокос, жара, ноги еле передвигаю. Точить косу не умею, а останавливаться не хочу, выглядываю по сторонам – может, кто встанет точить и я попрошу.
Она прикрывает глаза, как будто перед ней проносятся картины из прошлого. Натруженные руки лежат на коленях, слегка подрагивая.
– Мы не думали, что выдержим, – словно удивляясь самой себе, говорит Валентина Воронина. – А вот выдержали.
Юная Валя уставала на колхозных работах, постоянно хотелось есть, и казалось, что это мучение не закончится никогда. Но настоящее испытание ждало впереди.
– Вызвали нас повестками в колхоз, 5 девчонок, и сообщили, что направляемся мы на торфоразработки в заволжские леса, – вспоминает моя собеседница. – Еда своя, вещи свои. Но пообещали трудодни считать, пока мы на торфу работаем.
А за Волгой – тайга, бараки холодные, промокшее белье и обувь негде просушить.
– Комары, мошкара, вдохуть боимся. А зимой снег, холодно. И сосны до неба.
От такой безысходности захотелось девчонкам домой, к маме. И решили они своим ходом добираться до Красного Осёлка. Собрали с вечера свои нехитрые пожитки, а с утра и рванули. Переходя ручей, одна из них провалилась под лёд и промочила ноги. Но несмотря на это, возвращаться девушки не собирались. Шли, крадучись, за кустами, по сугробам. Пытались голосовать проезжающим машинам, но никто не останавливался.
– Мы и дороги-то не знали: куда бежим? – грустно качает головой Валентина Михайловна. – Остановилась машина с пленными немцами. Вот она нас и подвезла к пристани.
уставшие, испуганные девушки добрались домой, а через три дня машина снова пришла за ними.
– Думали, в тюрьму нас повезли. Ан нет, назад в лес, – улыбнулась бывшая «торфушка» (так называли женщин, трудившихся на торфоразработке).
Торфу Валентина Воронина отдала несколько лет, но окончание войны застало её на родине, в Красном Осёлке. На вопрос, с чем ассоциируется война, ответила: «С полем. В поле узнала о её начале, там же и Победу встретила».
После войны работала Валентина Михайловна в колхозе, вышла замуж, родила детей. Были в жизни и проблемы, и трудные ситуации, но цветущие сады Красного Осёлка – символ счастливой жизни – поддерживали её всегда.
Сейчас часто говорят о героизме тех, кто работал в тылу. Считает ли Валентина Воронина себя героиней? Конечно нет. Ведь тяжёлой работы всегда хватало, но это – родная земля, родное поле, в котором соединились и собственная жизнь, и жизнь всей страны. И по-другому жить просто нельзя.
