Как наша газета выживала в 90-е
Наш великий земляк очень точно подметил: есть времена, в которые тяжело жить, но про которые страшно интересно читать. Не зря современная молодёжь так одержима культурой 90‑х: настоящие друзья, враги, страсти, предательства и риски. Вот и для нашей газеты лихолетье выдалось тяжёлым, но… очень интересным.
Цензуры больше нет
В 1990 году вышел закон «О печати и других средствах массовой информации», первые строки которого гласили: печать и другие средства массовой информации теперь свободны. Цензуры больше нет. И эхо этого закона прошлось по всем телеканалам и страницам газет всех уровней – от общесоюзных до местных. А главная свобода слова в Лыскове ассоциируется с конкретным именем – Александра Асадуллина, который стал главным редактором газеты в 1992 году.
– Этот закон позволял делать неслыханную вещь: он давал возможность коллективу редакции стать учредителем печатного издания, – вспоминает Александр Николаевич. – Тогда были выборы главного редактора. Депутаты и сотрудники редакции голосовали на равных. И большинством голосов избрали меня. Я стоял на главном: газету нужно спасать, любой ценой сохранять тираж.
Да, тогда жили бедно, если не сказать, что большинство было поставлено на порог нищеты. по подшивке даже можно судить: везде публикуются рецепты блюд из солёных огурцов, картошки, других овощей – людям разгуляться не на что. Зарплату не платили месяцами. И тут у читателей вставал серьёзный выбор: отложить последние деньги на чёрный день или потратить их на любимую районку. И для того, чтобы лысковчане сделали верный шаг, газете нужно было быть интересной.
– Я вспоминаю, как моя мама (ей тогда было под 60) открывала каждый свежий номер. «Доченька, представляешь, здесь начальников ругают!» Для неё это был такой шок. Она не очень разбиралась в политике, ей было всё равно, кто мэр, кто глава. Но сам факт критики вызывал у неё невероятное волнение, – говорит одна из наших преданных подписчиц Александра Волкова.
– Писалось очень много критики, её приветствовали. Да, мы судились, ругались, но это была живая, интересная газета. Помню, как написала материал о местных властях, выстроивших себе огромные хоромы рядом с Лысковом. Или короткий шуточный «некролог» к 1 апреля о том, что некоторые из кандидатов не стали депутатами. Завершала материал фраза: «Память о вашем участии в выборах навсегда сохранится в наших сердцах», – это слова корреспондента газеты Галины Тюлиной.
«Приволжская правда» критиковала власть, притом всю. «Роль Михаила Горбачёва после заключения руководителями трёх великих славянских народов – русского, украинского и белорусского – договора о содружестве, видимо, окончательно сведётся к положению английской королевы, которая «царствует, но не правит». Что ж – закономерный итог деятельности человека, разрушившего российскую державу, ввергнувшего народ в нищету и прозябание, посадившего его в мирное время на карточки», – писала газета в 1991 году. Критиковалась политика и Ельцина, и областных властей, и, конечно, местных. Что там говорить, 90‑е: критиковать было за что.
Цена независимости
Конечно, эта ситуация не нравилась многим в верхах власти. И в определённый момент газету просто лишили поддержки: финансирования, дотаций, льгот. Выживать приходилось только на собственные средства.
– Помню, как мы после каждой подписной кампании ездили в Балахну на бумкомбинат и закупали несколько тонн бумаги, везли её в типографию. Всё дорожало буквально каждый день, это было нашим вложением в будущее, – продолжает Александр Асадуллин. – Подписка являлась нашим главным источником дохода. Когда «Союзпечать» отказалась подписывать на нашу газету, мы объявили подписку у себя. Очереди стояли! Тираж был 11 452 экземпляра.
Другие работники редакции вспоминают, что часто средств всё равно не хватало, и зарплату выдавали только с живых денег, полученных от рекламы. Это было лучше, чем на других предприятиях, где платили выпускаемой продукцией. Приходилось самим приглашать спонсоров, искать возможности для заработка и привлечения подписчиков. Газета организовала свой стол находок, давала объявления о знакомствах (и кто-то реально находил через «Приволжскую правду» свою вторую половинку) и даже устраивала розыгрыши. Призы были в большинстве своём скромными: сыры, лимонад, какая-то утварь, и только один приз весьма ценный. Но за ним и велась самая большая охота.
Однако через какое-то время власть сменилась, и вернулась благосклонность к «Приволжской правде». Затем, когда газета снова стала официальным органом печати, на страницы возвратился официоз: решения, постановления, распоряжения… То, что многие так не любят в газете (забывая, что от этого часто зависит их реальная жизнь).
Переход на офсет
Но пока шли самые тяжёлые годы бодания с местной властью, произошло важное событие – «Приволжскую правду» перестали печатать в Лысковской типографии. По словам Александра Асадуллина, это просто запретили делать. По другим версиям, это стало не так выгодно. Но факт остаётся фактом: газета больше не печаталась ротационном способом.
– Это сложно даже объяснить, не то что представить, – делится воспоминаниями нынешний ответственный секретарь редакции Надежда Сергеичева, а тогда работница типографии. – Были огромные, так называемые магазины со шрифтами, где каждая буковка, каждая запятая представляла из себя небольшую латунную пластинку – литеру. Мы набирали весь номер на строкоотливной машине – линотипе, буква к букве. А потом отправляли этот набор в другой цех, где вручную версталась полоса. Проходило множество проверок, согласований.
Мелкие тонкие «запятушки» при отливе постоянно ломались и терялись. Приходилось брать буквы из других шрифтов или размеров. Поэтому появлялись «пляшущие» строки. Затем каждую страницу спускали в цех, переводили на картонную матрицу, а уже на её основе из специального сплава отливали стереотип газеты на ротационной машине.
А в 1994 году Александр Асадуллин позвал Надежду Сергеичеву работать из типографии в редакцию, увидев большой потенциал девушки. По её признанию, хоть и поменяла она один этаж на другой (редакция и типография находились в одном здании), решение не далось ей легко. Впрочем, оно оказалось верным: вскоре в редакции стал работать и её муж Иван Степанович.
Примерно тогда же в газету вернулся Сергей Гомозов, с Лысковского электротехнического завода «переманили» Римму и Вадима Сарамбаевых. Муж и жена прекрасно владели компьютерами, они долго настраивали работу станков
с ЧПУ на ЛЭТЗ. Однако когда на электрозаводе начались разброд и шатания, они перешли в редакцию.
– Компьютеры нужно было отлаживать и осваивать. Они не выглядели как сейчас. Это был чёрный экран с белыми буквами, все программы нужно было вызывать специальными командами, – вспоминает Римма Дмитриевна. – Я пришла сначала наборщицей текста. Набирала на компьютере, распечатывала, потом Сергей Леонидович вырезал гранки, клеил на страницу, и уже такой макет отвозили в Кстово. Очень сложная работа. Полосы там переснимали и печатали.
Но буквально за несколько лет газета прошла ряд сложных этапов. Потом была освоена программа «пейджмейкер» (специальная для вёрстки страниц), полосы стали верстать и печатать на плёнке. Под конец 90‑х в Кстово 2 раза в неделю возили дискеты, на которых находились тексты драгоценной «Приволжской правды»…
Да, сейчас читать газету 90‑х всё так же интересно. Просматривая подшивки, ты замечаешь множество вещей, которые остались в тех временах навсегда: реклама ваучеров, лотереи, эзотерика и экстрасенсы, объявления о показе эротических фильмов в кинозалах и бесконечные хроники происшествий… Может, и слава богу, что всё это осталось в 90‑х навсегда.
